Поселившись в Пскове на 83 дня сто десять лет назад, В.И.Ульянов-Ленин часто бывал в наемной квартире ссыльной социал-демократки Любови Николаевны Радченко (годы жизни 1871-1962). Здесь, в несохранившемся до наших дней доме, а также в доме поднадзорного статистика В.А.Оболенского на Плехановском (до революции - Петровском) Посаде прошло Псковское совещание, вошедшее в историю российской социал-демократии. Оно подготовило почву для создания первой общерусской марксистской газеты «Искра».
В той сходке конспираторов принял участие и прибывший из Петербурга инженер завода «Сименс и Гальске» С.И.Радченко, муж ссыльной. Оба станут активными агентами нелегальной газеты, называвшейся в переписке её распространителей кличкой «Фёкла».

Степан заворожил Любу, Ильич - Надю
Псков был лишь коротким эпизодом в биографии революционно настроенных супругов Степана и Любы. Он, сын лесопромышленника Ивана Радченко с Украины, приехал в 1887 году учиться в Петербургский технологический институт. Она, сибирячка, дочь статского советника и учителя гимназии Николая Баранского из Томска, поступила на питерские родовспомогательные курсы.
Хотя Баранская была на два года моложе будущего супруга, за её плечами уже было участие в народнических кружках Томска. Их пути сошлись в социал-демократической группе студентов «техноложки». Эта группа в северной столице была оплотом первых марксистов России. Член группы Г.Б.Красин, в которую тогда входила и Надежда Крупская, писал: «Мы искали друг в друге … революционного воодушевления, пламенной жажды борьбы с проклятием существующего порядка, готовности пожертвовать всем, даже жизнью, ради воплощения в человеческих отношениях свободы и справедливости».
Романтический порыв молодости понятен читателю и сегодня. Не всеми сверстниками было понято тогда внимание к учению Маркса. Будущая блестящая журналистка и писательница Аркадия Тыркова-Вильямс (годы жизни 1869 – 1962), родом из новгородских дворян, позднее вспоминала: «Как это случилось, что люди, казалось бы неглупые, принимали эту кабалистику (марксизм) за научную теорию… Жизни они не знали и не считали нужным знать».
Степан Радченко был в ту пору парнем цветущего здоровья, одновременно добродушным и сдержанным, умевшим находить общий язык с разными людьми. Густые каштановые волосы, пушистые рыжие усы и заостренная бородка придавали ему особый колорит. Так что никто из кружковцев не удивился, когда статный украинец обвенчался в 1893 году с длинноволосой сибирячкой. Люба тогда и позднее всем своим видом олицетворяла природную русскую красоту…
Осенью того же 1893 года в Петербурге появился молодой волжанин Владимир Ульянов, готовый вступить в тайный кружок марксистов. Радченко, слывший среди товарищей «самым изощрённым конспиратором», настороженно встретил новичка. М.А.Сильвин вспоминал: «Радченко довольно безуспешно укорял нас в неконспиративности поведения, грозил провокацией, говорил, что в широких студенческих кругах стали спрашивать, что это за мифический Ильич объявился у социал-демократов». Любопытно, что именно от Радченко Крупская впервые услышала об Ульянове, ставшем спутником её жизни, а вскоре и увидела его.
Родителей – под арест, детей – к няне
Лирика, однако, оказалась на заднем плане у молодых кружковцев. Ульянов предложил переходить от кустарничества к агитации в массах, для чего считал нужным создать районные группы с «тройкой» в центре («тройка», «тройка»…совсем по-иному это слово воспримется в 1930-е годы!). С задержкой кончивший институт инженер-путеец Радченко не во всём соглашался с Ульяновым. Но в конце концов смирился и вошел в историю партии как один из первых соратников будущего вождя (мемориальная доска на его доме в Питере вывешена представителями компартии России совсем недавно)…
Осенью 1894 года жена родила Степану Ивановичу дочку, годом позже появилась вторая. Оба родителя то и дело подвергались арестам. Но против конспиратора-виртуоза жандармам никак не удавалось собрать улик, чтобы отправить его в тюрьму или ссылку (30 лет спустя советские чекисты сбором улик себя не утруждали, а просто сажали и сажали). А его жене-революционерке малые дети на первых порах даже становились чем-то вроде прикрытия. Некоторые тайные встречи молодых марксистов, объединившихся в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», проходят на квартире супругов Радченко. У них не раз останавливались родственники Ильича, наезжавшие в Питер.
Летом 1896 года, после ареста многих деятелей «Союза», в том числе Ульянова, Радченко занял даже никем не оспариваемое руководящее положение в нём. И не случайно оказался делегатом Первого съезда российских социал-демократов в Минске в марте 1898 года. Он стал одним из трёх членов ЦК РСДРП (правда, на съезде и присутствовало-то всего 9 человек).
Едва Степан Иванович вернулся со съезда, Любовь Николаевна была арестована и сослана на три года под гласный надзор полиции. Часть этого срока, менее года, она и отбывала в 1900 году в городе на реке Великой. С выходом в свет «Искры» Любовь Радченко, отбыв срок наказания, в качестве агента газеты посетит Крым, Одессу, Харьков, поселится в Полтаве. Её супруг в жандармских документах будет фигурировать как «главарь преступного сообщества «Искры».
В начале 1902 года почти одновременно обоих арестуют: её – на Украине, его – при детях в Петербурге. А что с детишками? Они останутся на попечении … царских жандармов, вынужденных взять на себя функции соцобеспечения. И срочно искать наёмную няню (!).

Когда отнят нерв жизни
Мать-революционерку власти вскоре выпустят на свободу, выслав в октябре 1902 года в тот же Псков. Уже отсюда она через месяц подаётся за границу, где её с радостью встречали Ленин и Крупская. «Разговорам не было конца» по воспоминаниям Надежды. Степан Радченко, выпущенный из тюрьмы ввиду плохого здоровья (ох уж эти жандармы-заботники, их бы встроить в советскую карательную систему!), после долгого следствия получает 5 лет ссылки в Вологодскую губернию.
И тут, после 11 лет супружества, ему становится отчётливо ясно, что семья фактически распалась. Прежние чувства прошли, не стало и духовной близости между супругами. Дело в том, что после раскола 1903 года в РСДРП на большевиков и меньшевиков жена примкнула к … оппонентам Ленина! (Ильич припомнит ей эту «измену» почти 20 лет спустя). Степан Иванович перед отъездом в Вологду переправляет дочек в Киев на попечение своей родной сестры…
Вернувшаяся из Женевы в Россию Любовь Николаевна целиком отдается не материнским, а партийным заботам. На съезде РСДРП 1906 года она избирается членом Центрального Комитета партии от меньшевиков.
Революция 1905 года приносит Генералу (партийная кличка Степана) амнистию. Бывший активист «Фёклы» приезжает на берега Невы и находит неплохо оплачиваемую работу сотрудника страхового общества «Саламандра». Он не только полностью отходит от политики, но и впадает в депрессию, болезненно переживая за бывших товарищей, детей и жену.
О чём в точности тогда передумал сторонник Ленина, мы вряд ли узнаем, хотя архив семейства Радченко сохраняется в Москве. Страдающий от прогрессирующего ревматизма суставов «генерал», кажется, не успел написать мемуаров. Меньшевик А.Н.Потресов, участник псковского совещания, а затем и один из шести соредакторов «Искры», засвидетельствует: «В последние годы, встречаясь, я всегда чувствовал в нём человека, у которого отнят нерв его жизни, который потерял дорогу и не может вновь её найти».
В 1910 году Радченко слёг в больницу. Сестра приезжает из Киева, чтобы ухаживать за бывшим марксистом. Привозит с собой девушек-племянниц, ставших такими же красавицами, как и мать. Но это было уже последнее свидание родственников. Точнее - прощание. В августе того же 1910 года сердце ещё вовсе не старого «искряка» перестало биться. Было ему 42 года…

В политике нет долгой жизни
Орше (одна из нескольких партийных кличек Л.Н.Радченко) суждена была долгая жизнь. Жизнь физическая, но не в политике.
Она ещё поработает секретарём социал-демократической фракции во Второй и Третьей Государственной Думе, будет сотрудничать в редакциях газет меньшевиков «Луч» и «Вперёд». В 1917 году войдёт в Московский комитет партии меньшевиков. Но уже в следующем году уходит в тень. Не достигшая пятидесяти лет цветущая женщина будет зарабатывать на жизнь рядовым статистиком в учреждениях Москвы.
Тем не менее в 1922 году, просматривая списки пассажиров «философского парохода», Ленин предложит выслать Радченко и одну из дочерей за границу. Так как они «понаслышке злейшие враги большевизма» (всего-то понаслышке!). Не ясно, почему высылка не состоялась: написанные революционеркой воспоминания так и остались неопубликованными. Любовь Николаевна скромно дожила до своего 90-летия, скончавшись, как и Аркадия Тыркова-Вильямс, в 1962 году (Тыркова умерла в США).
Мало что удалось узнать автору этих строк о дочерях женщины, оставившей след в истории российской социал-демократии. Кажется, они тоже стали долгожителями. Крупская со слов Ильича вспоминала, как в 1900 году в Пскове играли малышки Радченко, Женюрка и Люда, передразнивая Ульянова и Потресова, Заложив руки за спину, они важно расхаживали по комнате. Одна восклицала: «Бернштейн!». Другая отвечала: «Каутский!».
Во взрослой жизни Евгения Степановна, сохранившая фамилию Радченко, стала специалистом по краеведению в Подмосковье. И в 1964 году даже опубликовала в журнале «Вопросы истории КПСС» официозную биографию отца. Людмила Степановна, выйдя замуж, стала носить фамилию Брейтбург и в 1975 году ещё здравствовала.
Наверное, человек всё-таки рождается для счастья, а не для борьбы. Хотя немало тех, кто утверждает себя на белом свете сопротивлением окружающей среде. Супруги Радченко хотели счастья для всех россиян. И растеряли своё собственное…

На главную